Выжжено - Страница 34

В гостиную вошла жена Аль-Шамри, закутанная по самые глаза, и сервировала чайный стол. Затем она шепнула мужу, чтоб он спросил гостя, как у Хамида дела.

– Джайжид, – сказал Таггард. – Хорошо.

Оба были поражены, что он говорит по-арабски, и ещё более удивились, когда он сказал, что учился у Хамида. Женщина тихонько всхлипнула; оба, извинившись, вышли в холл, чтобы вместе почитать письмо сына. Они прочли его несколько раз, шёпотом указывая друг другу на отдельные места. Наконец мать Хамида исчезла с письмом в глубине дома, а Аль-Шамри вернулся в гостиную и спросил:

– Как мне вас отблагодарить?

– Вам не надо меня благодарить, – ответил Таггард. – Хамид – мой хороший друг. Я сделал это с удовольствием. – У него было чувство, что пора уходить. – Если вы тоже захотите написать ему письмо, то я зайду к вам еще раз, чтоб забрать его, – добавил он.

Аль-Шамри растроганно кивнул, схватил руку Таггарда и долго тряс её. Глаза его наполнились слезами.

– Мы вынуждены были отречься от него, – прошептал он, с трудом подбирая английские слова. – Нам пришлось, но не получается. Так нельзя. Нельзя отречься от собственного сына!

Момент молчания затянулся и стал совершенно невыносимым. Старик, казалось, всё никак не хотел выпускать его руку.

Таггард кашлянул.

– Мне жаль, что вы лишились ресторана.

Аль-Шамри отпустил его руку и откинулся назад.

– Уже второй раз. – Он пренебрежительно отмахнулся. – И последний. В этой стране не имеет смысла стараться. Я подыщу себе спокойную работу, где-нибудь в администрации. Одну из тех, где работать нужно только один час в день. – Он сжал кулак. – Они сами этого хотят. Так что пусть кормят меня.

– Мне бы хотелось вам чем-то помочь, – сказал Таггард.

Аль-Шамри мрачно взглянул на него.

– Вы американец. Вы помогаете им.

Далёкое прошлое

Февраль 1945

В начале февраля 1945 года союзнические войска уже стояли у границ «Третьего Рейха». Красная Армия готовилась к большому наступлению на Силезию, Восточную Пруссию и Берлин. Последнее, декабрьское наступление немцев в Арденнах было разбито за несколько дней. Конец войны в Европе был лишь вопросом времени.

На фоне этих событий Франклин Делано Рузвельт, Уинстон Черчилль и Сталин встретились в Ливадии близ Ялты, на Южном берегу Крыма. Встретились для того, чтобы определить, как будет устроен мир после войны. В первую очередь говорили о Германии: сошлись на том, чтобы разделить её на зоны оккупации, и Сталин предложил линию по Одеру и Нейссе в качестве новой западной границы Польши. Но и остальной мир подавал тему для обсуждения: так союзники пришли к соглашению относительно того, чтобы основать международную миротворческую организацию, впоследствии ООН, создать собственный Совет Безопасности и предоставить в нём крупным державам право вето.

Историки рассматривают Ялтинскую конференцию как точку отсчёта, когда стрелки были переведены на послевоенное время. Но всего три дня спустя после этого состоялась еще одна встреча, которая известна куда меньше, но которая тоже серьёзно сказалась на будущем.

Когда Рузвельт, единственный в истории США президент, отработавший на этом посту четыре срока, покидал Ялту, он делал это с целью, о которой его партнеры-союзники даже не догадывались. Он тайно полетел в Египет и поднялся там на борт военного корабля «USS Quinсу», который взял курс к Большому Горькому озеру на Суэцком канале. Там американский президент встретился с египетским королём Фаруком I, а на следующий день – с эфиопским императором Хайле Селассие. Четырнадцатого февраля на борт прибыл наконец и аравийский король Ибн Сауд.

Рослый, с гордой осанкой, мужчина даже и в преклонные годы оставался воином до последнего дюйма. Полное его имя было Абд аль-Азиз Ибн Абд ар-Рахман Ибн Сауд. Руководствуясь ваххабистским учением «чистого ислама» и претендуя на легитимное наследование прежнему владыке, он в 1902 году отбил Эр-Рияд у Рашидитов, нелюбимых в народе наместников Османской империи. Закрепив свою позицию в Неджиде, он покорил в 1922 году эмират Хайл, в 1925 году завоевал священный город Мекку и королевство Хиджас, а уже в 1927 году аннексировал эмират Асир. В конце концов, в 1932 году он объединил все эти области в королевство Саудовская Аравия, владыкой которого и стал с тех пор.

К его приезду команда «USS Quincy» натянула в носовой части корабля большой шатёр из парусины. В шатре стояли два кресла для короля и для американского президента, вокруг лежали многочисленные ковры и подушки для свиты. Корабельная кухня по мусульманскому ритуалу забила барана, чтобы угостить всех изысканными блюдами.

И вот два старых больных человека сидят друг против друга. Рузвельт уже много лет был прикован к инвалидному креслу из-за перенесенного в детстве полиомиелита; никто тогда не мог предположить, что он после Ялты не проживёт и двух месяцев. Ибн Сауд ещё с военных времён страдал от старого ранения в ногу, которое с годами давало о себе знать всё сильнее; на борт «USS Quincy» его пришлось заносить. Возможно, это и было причиной того, что все участвовавшие во встрече переводчики были впоследствии единодушны в своём впечатлении: эти старые мужчины, во всём прочем столь не похожие друг на друга, прямо-таки сдружились в ходе многочасового разговора.

При том что встреча началась с недоразумения. Рузвельт открыл переговоры горячей речью о том, как технический прогресс приведёт к расцвету пустыни Саудовской Аравии. Король улыбнулся и перебил Рузвельта, объяснив, что вопросами водоснабжения не интересуется, что любит пустыни, что он бедуин; и хотя в мысли сделать плодородными необжитые районы есть что-то рациональное, в мире всё же должно оставаться достаточно места и для пустынь.